Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Клоп. Картина IX

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: три старухи и три старика из союза столетних. Они будут дополнять объяснения профессоров рассказами очевидцев. Въезжают в колясках старики и старухи. 1-я старуха Как сейчас помню… 1-й старик Нет — это я помню, как сейчас! 2-я старуха Вы помните, как сейчас, а я помню, как раньше. 2-й старик А я как сейчас помню, как раньше. 3-я старуха А я помню, как еще раньше, совсем, совсем рано. 3-й старик А я помню и как сейчас и как раньше. Распорядитель Тихо, очевидцы, не шепелявьте! Расступитесь, товарищи, дорогу детям! Сюда, товарищи! Скорее! Скорее!! Дети (маршируют колонной с песней) Мы здо́рово      учимся на бывшее «ять»! Зато мы        и лучше всех умеем    гулять. Иксы    и игреки давно    сданы. Идем    туда,      где тигрики и где    слоны! Сюда,    где звери многие, и мы    с людьём в сад    зоологии идем!    идем!!      идем!!! Распорядитель Граждане, желающие доставлять экспонатам удовольствия, а также использовать их в научных целях, благоволят приобретать дозированные экзотические продукты и научные приборы только у официальных служителей зоосада. Дилетантство и гипербола в дозах — смертельны. Просим пользоваться только этими продуктами и приборами, выпущенными центральным медицинским институтом и городскими лабораториями точной механики. По саду и театру идут служители зоосада. 1-й служитель В кулак    бактерии            рассматривать глупо! Товарищи,           берите...

2. Про это

Входимость: 1. Размер: 154кб.

Часть текста: тема придет,         калеку за локти подтолкнет к бумаге,          прикажет:               — Скреби! — И калека     с бумаги         срывается в клёкоте, только строчками в солнце песня рябит. Эта тема придет,         позвонѝтся с кухни, повернется,      сгинет шапчонкой гриба, и гигант     постоит секунду            и рухнет, под записочной рябью себя погребя. Эта тема придет,         прикажет:             — Истина! — Эта тема придет,         велит:            — Красота! — И пускай      перекладиной кисти раскистены — только вальс под нос мурлычешь с креста. Эта тема азбуку тронет разбегом — уж на что б, казалось, книга ясна! — и становится       — А —          недоступней Казбека. Замутит,      оттянет от хлеба и сна. Эта тема придет,         вовек не износится,...

3. Триоле Эльза: Маяковский, русский поэт. Глава II

Входимость: 1. Размер: 30кб.

Часть текста: или когда я ездила в Петроград в гости к своей сестре Лиле. Именно благодаря своему приходу повидаться со мной у неё дома Маяковский и познакомился с Лилей. Я ездила к Лиле почти на каждый праздник. В 1915 году она устроила новогоднюю вечеринку, и в доме была футуристическая ёлка. Стены квартиры украсили простынями, а дерево свисало с потолка вниз макушкой. Когда на ёлочке зажгли свечи, она стала похожа на красивую зелёную люстру, мерцающую гирляндами и стеклянными украшениями. Две комнатки освещали свечи, свечи были повсюду, те, что стояли на столе в столовой, были приклеены к круглым щитам, купленным в магазине игрушек. Идея состояла в том, чтобы ничто вокруг не было повседневным. Гости были в маскарадных костюмах и гриме, чтобы не походить на самих себя. Бурлюк выглядел на этот раз сравнительно нормально в своём плаще и лорнете. Был тут и Хлебников, сутулый и бледный, похожий, как говорил Шкловский, на большую больную птицу. Сам Шкловский тоже присутствовал с причёской, как у тогдашнего матроса — в чёрных завитушках. Был и друг Маяковского с самых первых футуристических битв поэт-футурист Василий Каменский — яркий блондин с голубыми глазами морского капитана и слабовольным ртом лгуна. Брови у него были раскрашены изумительным синим цветом, а лицо разукрашено рисунками под цвет… Подбородок украшала птичка. В петлицу была воткнута ложка. Во время ужина он сидел рядом со мной. В столовой было так тесно, что все тридцать человек сидели, спинами прижавшись к стене, а грудью — к столу. Блюда можно было донести только до дверей и мы передавали их друг другу как могли. К концу вечера мой сосед Василий Каменский попросил моей руки. На самом деле делать предложения было его второй натурой, и в своё время он женился столько раз, сколько было разрешено по закону. Я тут же всем сообщила о его...

4. Сарнов Б. М.: Маяковский. Самоубийство. Днесь небывалой сбывается былью…

Входимость: 2. Размер: 177кб.

Часть текста: всегда,                       октябрь                                  ветрами, как дуют              при капитализме. За Троицкой                    дули                           авто и трамы, обычные              рельсы                         вызмеив. А кончается она так: До рассвета                   осталось...

5. Паперный З. С.: Маяковский в работе над поэмой "Про это"

Входимость: 1. Размер: 203кб.

Часть текста: зря не глазейте! На помощь летящим в морду вещам ругней за газетиной взвейся газетина. Слухом в ухо! Хватай, клевеща! (IV, 176). В первой же книге журнала «На посту» поэма «Про это» рассматривалась как лишнее свидетельство «издерганности, неврастеничности» всего творчества Маяковского, поэта «личной и мелкой» темы 1 . Как известно, свою задачу напостовцы видели в том, чтобы охранять «пролетарское первородство» литературы. Самый термин — пролетарская литература — понимался ими сектантски, вульгаризаторски, в духе подозрительной настороженности и нетерпимости к «попутчикам», в которых они видели своих потенциальных врагов. По меткому определению Луначарского, напостовцы со своим прямолинейно-«ортодоксальным» отношением к литературе напоминали садовника, который подрезывал высокие цветы и рвал маленькие, подтягивая их кверху; он хотел нивелировать их и в конце концов остался без цветов. В Маяковском напостовцы видели уже не просто неподходящий по своему «уровню» цветок, но скорее «сорняк», который надо беспощадно выполоть. С безоговорочно отрицательным отзывом о поэме «Про это» напостовцев неожиданно совпали высказывания лефовца Н. Чужака, ярого догматика, убежденного врага всякой «лирики». В поэме он увидел измену Лефу и заклеймил поэму: «Чувствительный роман ... », «Не выход, а безысходность» 2 . С третьей стороны поэма была атакована имажинистами. Здесь не место подробно говорить об имажинизме как течении. Отметим только, что разногласия между Маяковским и группой Шершеневича, Мариенгофа и других «путешествующих в прекрасном» касались самых значительных вопросов — об отношении поэта к действительности, к революции. Имажинисты проповедовали полнейшую независимость от современности....